Разворачивание отрасли
09.11.12 // Коммерсантъ
В самое ближайшее время может начаться тотальный передел мирового рынка алюминия. Первый заместитель генерального директора «Русала» ВЛАДИСЛАВ СОЛОВЬЕВ полагает, что алюминиевая индустрия находится на грани коллапса: по всему миру может быть закрыта примерно треть всех производств.
— Почему «Русал» говорит о том, что в ближайшие полгода-год мировая алюминиевая отрасль сильно поменяется. Что, собственно, произойдет?
— Когда мы говорим об изменениях в отрасли, то имеем в виду, что она должна стать более конкурентоспособной. Те кризисные явления, которые мы видим сейчас, крайне болезненны, но, не переболев, не выздоровеешь.
В докризисное время высоких цен на алюминий при стабильно растущем спросе и более низком уровне затрат на электроэнергию и сырье производители больше думали не о снижении себестоимости, а об увеличении объемов производства. Сегодня на первый план вышел вопрос не столько количества производимого алюминия, сколько его качества.
Говоря о качестве, я говорю не столько о технических характеристиках металла, сколько о себестоимости производства. В конечном счете, выиграет тот, чей бизнес окажется наиболее экономически эффективным. Эту эффективность обеспечивают в основном контроль над затратами, использование новых эффективных технологий, внедрение производственной системы, выведение из производства устаревших мощностей и так далее. Рыночная волатильность приведет к тому, что в глобальном смысле в отрасли останутся самые лучшие.
— Верно ли замечание, что главная задача мировой алюминиевой отрасли — сбалансировать спрос и предложение? В этой связи понятно, как этого можно достичь в рамках, пускай и огромной, но одной компании. Но совсем не очевидны инструменты, которые могут сбалансировать спрос и предложение в мировой, причем весьма конкурентной, отрасли?
— Когда мы говорим о балансе спроса и предложения, мы имеем в виду разворачивание отрасли в сторону реального баланса мировой потребности в этом металле с уровнем его производства и справедливой ценой, отражающей этот баланс.
Сейчас мы можем говорить о том, что существующая цена несправедлива и как раз не отражает это самое реальное соотношение уровней потребности и производства. В основном это происходит из-за наличия определенного количества складских запасов металла, не участвующего в реальном промышленном производстве и использующегося в финансовых сделках.
В совокупности запасы достигли 12 млн. тонн — это тот уровень, при котором формально вся мировая алюминиевая промышленность может не производить металл в течение трех месяцев и мир этого не заметит. Проще говоря, чем выше уровень запасов, тем больше спекулятивная доля в формировании цены на алюминий в мире. Если мы хотим увидеть справедливую цену металла, объемы запасов необходимо существенно снижать. На мой взгляд, справедливая цена на алюминий сейчас составляет $2,2-2,3 тыс. за тонну. Я считаю, что идущие сейчас в мире процессы закрытия мощностей приведут к сокращению объемов складских запасов и более справедливому ценообразованию.
— Каков сейчас ценовой прогноз по алюминию? Например, на 2013 год?
— Если говорить о неких среднесрочных перспективах, то вопрос упирается в мировую экономику. При здоровой экономике спрос растет во всех основных отраслях, которые потребляют алюминий. Мы говорим про упаковочную, автомобильную, авиакосмическую отрасли. Последние две, кстати, не снизили объемы потребления алюминия. Моментально реагирует на восстановление экономики строительная отрасль. При восстановлении спроса со стороны строителей баланс изменится в сторону еще большего недостатка алюминия на рынке, и, конечно, это создаст ценовое давление и правильную тенденцию — рост цены.
При этом понятно, что трудно рассчитывать на излечение европейской экономики в течение ближайших двух лет. В то же время неплохо развивается ситуация в Азии: мы видим там тенденции к росту спроса, так как в этом регионе есть еще нерешенный вопрос по восстановлению утраченных объектов в Японии после цунами прошлого года. Нас также обнадеживает ситуация со спросом в Америке. Как минимум, эти два региона, где у нас сильное присутствие, будут вести цены вверх. Я полагаю, что в 2013 году цена на алюминий более приблизится к своему справедливому значению и составит $2,2-2,3 тыс. за тонну.
— Говорилось о том, что комфортная цена за тонну алюминия начинается с $2 тыс.? Какой процент мировой алюминиевой отрасли сейчас находится в состоянии комфорта, ведь не может вся алюминиевая отрасль работать себе в убыток. А каково соотношение в «Русале»? — Мы говорили об уровне в $2 тыс. в отношении как раз предприятий «Русала». При этом в мире порядка 30% мировых мощностей по производству алюминия в этом случае находятся ниже уровня рентабельности. Во-первых, очевидно, что ситуация, когда от четверти до трети мирового производства алюминия убыточно, не может продолжаться длительное время. Во-вторых, как я уже говорил, низкий ценовой уровень приводит производителей к решению вопроса о собственной эффективности. Сейчас это не вопрос большей или меньшей прибыльности — это вопрос выживания бизнеса.
Отмечу, что уровень комфорта для большинства заводов, входящих в алюминиевый дивизион «Запад», ранее принадлежавших СУАЛу, значительно выше уровня $2 тыс. за тонну — на $500 точно. Сейчас предприятия Сибири фактически субсидируют убыточные заводы запада. Как видите, действительность диктует нам необходимость переноса алюминиевого производства из европейской части страны в Сибирь. Тогда мы сможем развивать компанию и помогать развитию страны в целом.
— Если позитив на рынках продолжится, готовы ли вы отказаться от заявленных планов по сокращению мощностей или, например, вернуться к прежним срокам запуска Тайшетского проекта?
— Теоретически восстановление докризисного уровня цен на алюминий могло бы обеспечить рентабельность всем заводам компании, однако рост цены не отменяет назревшую потребность в замене устаревших и с технологической, и с экологической точек зрения мощностей на современные. Именно на это и ориентирована стратегия развития компании: неэффективные мощности алюминиевого дивизиона «Запад» будут заменяться мощностями строящихся Богучанского и в будущем Тайшетского алюминиевых заводов. Вы же заменяете дома обычные лампы накаливания энергосберегающими, хотя вполне могли бы пользоваться первыми.
Не забывайте также, что старые предприятия не только малоэффективны, но и неэкологичны. Решение перемещать наши производства в Сибирь не сиюминутное желание, а стратегическое решение.
Что касается сроков ввода Тайшетского алюминиевого завода, то у компании нет жесткой необходимости запустить его именно в 2013, например, году. Тайшет — проект, рассчитанный на более длительную перспективу. Пока нет причины, по которой с его реализацией следовало бы торопиться.
— Как вы лично оцениваете ситуацию на Богословском алюминиевом заводе (БАЗ)? Получается, что бизнес-логика сокращения нерентабельных производств в моногородах в принципе неприменима и, стоит только пригрозить этим, государство сразу приходит на помощь?
— Вы не совсем верно понимаете ситуацию. Вы смотрите на бизнес и государство как две разные силы, сосуществующие одновременно и движущиеся в разных направлениях. Однако на самом деле эти силы движутся вместе, помогая друг другу, и их интересы чаще совпадают, чем расходятся. Ситуация на БАЗе накалялась искусственно различными политическими силами: компания изначально объявила о том, что не будет сокращать сотрудников предприятия, специально делая на этом акцент.
Речь шла именно о замене менее эффективных устаревших мощностей на более современные, естественно, в рамках бизнес-процессов, с учетом экономических вводных. При этом решение, что никто из сотрудников сокращен не будет, было принято сразу, несмотря на то что вообще такая опция предусматривается законодательством и государством. И если говорить по помощи, то государство пришло на помощь не компании «Русал», а городу Краснотурьинску. Кто еще может решать проблемы городов кроме самого государства?
В данном случае это инвестирование в создание новых рабочих мест и льготное кредитование бизнеса для возможности дальнейшего развития тех мощностей, развитие которых экономически оправданно. Более того, я надеюсь, что Краснотурьинск как раз станет примером решения проблемы моногорода в России.
— Что сейчас главное для «Русала» в сбыте — максимально содействовать развитию внутреннего российского спроса или расширять экспансию сбыта на внешних рынках? Не возникает ли желания избавиться от некоторых проблемных зарубежных активов, например в Гвинее, где завод компании пытаются национализировать?
— Оба эти рынка важны для компании. Российский рынок исторически является для нас приоритетным: 74% продукции, которую мы поставляем в Россию,— это продукция с добавленной стоимостью. Мы надеемся, что по итогам 2012 года увеличим наши объемы продаж на российском рынке на 20 тыс. тонн. Внутренний рынок по-прежнему, к сожалению, растет слишком медленно, но вообще у него большие перспективы, так как уровень потребления алюминия на душу населения в России все еще весьма низок по сравнению с развитыми странами Европы, Азии и США.
Что касается активов в Гвинее, то никто не пытается национализировать предприятия компании в этой стране. «Русал» присутствует в Гвинее уже более десяти лет. Компания владеет несколькими активами, в частности Компанией бокситов Киндии, БКГ «Фригия», который в настоящее время не работает по ряду объективных причин, также у нас в Гвинее первоклассный долгосрочный проект развития бокситового месторождения Диан-Диан.
Несмотря на сложности работы в Гвинее и возросшие в последнее время политические риски, выражающиеся в желании властей пересмотреть все действующие соглашения в области добычи полезных ископаемых путем введения нового дискриминационного горного кодекса, мы продолжаем верить в здравый смысл. Недавно мы завершили реализацию проекта «Киндия-2», увеличив, таким образом, мощность КБК до 3,8 млн. тонн бокситов в год. Капитальные вложения в этот проект составили $35 млн., рудник и дорога к нему полностью готовы, мы ожидаем начала эксплуатации до конца текущего года.
Вместе с тем нас привлекают и другие страны Африки, богатые бокситом. Мы ведем переговоры с властями Сьерра-Леоне, Камеруна. Ранее в этом году большая делегация специалистов компании посетила с рабочим визитом Гану, где просматриваются уникальные возможности для развития боксито-глиноземной промышленности: залежи качественных бокситов, наличие месторождений собственной нефти и газа, квалифицированный, образованный народ и, главное, желание общества и властей развивать свой промышленный потенциал.
— Понятно, что в обозримом будущем «Русал» не станет продавать долю в «Норникеле» — это же все равно как перекрыть кран, из которого течет жидкое золото. И все же отчего у «Русала» не получается договориться с Потаниным. Это конфликт людей или компаний?
— «Норильский никель» вовсе не является для «Русала» таким краном. Мы получаем от него дивиденды: в этом году они составили около $300 млн. Да, это ощутимая сумма, но это совсем не тот золотой дождь, о котором вы говорите. Скорее наоборот, если вы посмотрите отчетность «Русала», то обнаружите, что по итогам 2011 года компания была вынуждена записать себе $1,5 млрд. убытков из-за проводимых «Норникелем» обратных выкупов акций по завышенным ценам. Кран с жидким золотом так не выглядит. Другое дело, что у «Норникеля» есть все данные для того, чтобы стать «золотым» активом для всех своих акционеров. Для этого менеджменту достаточно работать не лично в своих интересах и не в интересах только одного акционера, а всей компании в целом. Чем больше развиваешь актив, тем больше он тебе отдает. Это конфликт не компаний, а подходов к бизнесу.
— А конфликт с СУАЛом — это конфликт с компанией или с ее владельцем?
— Мы приветствовали бы конструктивное участие Виктора Феликсовича в управлении «Русалом» в столь непростой для отрасли период. С точки зрения взаимодействия компаний вы можете видеть из публикуемых «Русалом» сообщений о сделках с взаимосвязанными сторонами, что бизнесы двух компаний по-прежнему взаимодействуют.
Владислав Дорофеев, Ольга Алексеева, Коммерсантъ
|
Infogeo.ru